Доброго времени суток! Читаю ваш блог на сайте psychoanalyst.su и прошу помочь разобраться мне в некоторых вопросах, которые у меня возникли.

Первый: Вы говорите о психоанализе и противопоставляете его психотерапии. Почему вы это делаете, я понял - первое работает с бессознательным, второе с уровнями, близкими к сознанию (причем, насколько я понимаю - это не все факторы, по которым можно противопоставить эти два метода работы с психикой). Теперь хочу узнать - а что же можно считать психоанализом? Это исключительно фрейдовский психоанализ или под это определение попадают и кляйнианский, лакановский и юнгианский анализ? Они ведь тоже работают с бессознательным или нет? На сколько я понимаю, адлерианский и фроммовский анализ под это определение не попадают?

Второй вопрос: Гештальт-терапия, психодрама и сказкотерапия косвенно имеют отношение к глубинной психологии, но все же они появились на почве ее идей. Так вот, в чем вопросы: работают ли они с бессознательным? Можно ли использовать их, как метод лечения неврозов?


Начать, наверно, надо с того, что психоанализ не может быть ни фрейдовским, ни чьим-нибудь другим. Фрейд открыл психоанализ и был первым, кто приступил к его изучению. Сам же психоанализ, являясь естественным природным процессом, существует помимо Фрейда, Юнга и всех других, кто откроет его для себя и мира. Любой исследователь психоанализа относится к психоанализу также как любой физик к физике.

Теперь, что такое психоанализ как таковой? Для анализанта психоанализ, в первую очередь, это метод, способствующий появлению бессознательного содержания в сознании. Почему психоанализ в первую очередь метод? Потому, что появления бессознательного содержания (строго говоря: рождения и появления) в сознании достаточно для решения психической проблемы.

Я уже не раз упоминал на страничках сайта, что психические проблемы, решение которых входит в компетенцию психоанализа, вызваны стремлением человека оставить в бессознательном состоянии некое запретное содержание. Когда содержание прорывается в сознание, то необходимость его вытеснения пропадает и психические проблемы уходят сами собой. А само содержание, будучи бредом, разваливается, опять же, само собой под действием принципа реальности.

Схема вроде бы простая, но оказывается, что добыть это самое запретное содержание из бессознательного крайне сложно. Психоанализ – это, как раз, метод «добычи». Так вот, психоанализом, как методом извлечения бессознательных содержаний занимался только Фрейд. Все остальные его последователи и ученики – это только бла-бла-бла на тему «Что такое человек на самом деле, что он таит в своих глубинах?». Такого бла-бла-бла много и у Фрейда, но он единственный кто занимался технологией «добычи». Как он оставил психоанализ, в таком примитивном виде он до нас и дошел. Приобрел только золотую раму от поклонников и молельный коврик, для них же.

Теоретические изыскания, безусловно, важнейшая часть психоанализа. Психология пока только в поиске единой теории, и похоже, соревнование выигрывает психоаналитический подход. Фрейд и здесь оказался вне конкуренции: его представление о структуре психических процессов дало психологам надежду на получение надежного инструмента для лечения психических заболеваний, входящих в круг так называемой «малой психиатрии».

Проблема, которую должны решить размышления психолога о психике человека, как в капле отражается в парадоксе сопротивления анализанта своему психоанализу. Будучи кровно заинтересованным вуспешном протекании своего психоанализа, заплатив за него большие деньги, потратив свое время и свои силы – анализант отчаянно сопротивляется этому самому психоанализу: использует все имеющиеся у него интеллектуальные, эмоциональные, физиологические и финансовые ресурсы для снижения его эффективности? Сопротивляется психоанализу, но не уходит из него! Уничтожает свой психоанализ, но хочет, чтобы он закончился успешно! Какова логика этого абсурда? Введя в игру понятие вытесненного сексуального содержания Фрейд оказался ближе всех к разгадке данного парадокса.

Допустив, что человека сводит с ума невозможность блокирования в бессознательном инцестуального возбуждения Фрейд получил действующую модель психики. Анализант своим, на первый взгляд,парадоксальным сопротивлением психоанализу как бы говорит: «Вы, товарищ психоаналитик, сделайте так, чтобы я пережил запретный (преступный) оргазм, потому что он для меня настоящее наваждение, но я лично никакого участия в этом паскудном действе принимать не буду. Более того, я буду делать все, чтобы это преступление не состоялось, чтобы все (однополый родитель) видели, что я не виноват, что я сопротивлялся всеми силами, что меня заставили пережить это».
К слову сказать, Фрейд говорил именно об инцестуальном возбуждении, как о содержании вытесняемого побуждения, но постепенно этот акцент куда-то исчез. Общественное сознание, пользуясь общей дегенерацией психоаналитиков, подменило его переживанием простого коитуса. Даже не переживанием простого оргазма, а именно фактом коитуса. Сделав такую «рокировочку» общество избавилось от психоанализа, получило возможность посмеяться над ним: трахаемся мол трахаемся, и так и этак, а толку никакого. Фрейд, то говорил не просто о коитусе, он говорил об инцестуальном возбуждении, в этом все дело.

Конечно, даже в интерпретации Фрейда вопрос о сущности запретного остается. Почему, собственно, инцестуальное возбуждение является таким разрушительным и, одновременно, таким притягательнымдля человека Фрейд не понял. Но, то, что именно инцестуальное возбуждение является квинтэссенцией вытесняемых содержаний душевной жизни – это факт бесспорный. Помимо теоретической стройности, за него высказывается и психоаналитическая практика. Как только анализант получает возможность пережить, в голове(!) разумеется, возможность инцеста, как своего побуждения (даже не сам инцестуальное возбуждение, а только его возможность в качестве своего побуждения), его проблемы резко и на глазах упрощаются.

Теоретические изыскания других основателей психоаналитических школ совсем уж поверхностные. Онисовершенно не касаются: ни структуры динамического бессознательного, ни проблемы запретного. О сопротивлении вообще перестают говорить (психоанализ постепенно перерождается в психоаналитическую психотерапию, а там никакого сопротивления нет). Психоанализа, как технологиипостроения словестного моста в бессознательное, изыскания современных психоаналитиков совсем не касаются. Когда дело доходит до дела, то - Фрейд «форева»: на молитвенный коврик и лобызать золотую раму.
Все бы ничего, но проблема в том, что метод свободных ассоциаций, использовавшийся Фрейдом – плохой метод психоанализа. Представление об анализанте, стремящегося в свободном ассоциировании добраться до своих бессознательных глубин противоречит тому бесспорному факту, что анализант ничего не знает и знать не хочет о своих вытесняемых побуждениях. Явление сопротивления отрицает возможность свободных ассоциаций, сколько им не обучай.
Противоречие между тем, что анализант должен свободно прийти туда, куда он прийти не хочет Фрейд так и не решил. При том, что анализанты Фрейда еще не знали, как могут быть проинтерпретированы психоаналитиком их откровения, а посему были совсем наивны в изложении своей душевной жизни, что теоретически давало шанс методу свободных ассоциаций, его эффективность была крайне низкой, и это при том, что психоанализ вел сам гениальный Фрейд.

У Фрейда в его теоретическом построении есть огромный пробел: описанный им человек – это принципиально децентрированное существо, в природе которого нет: ни воли, ни разума, ни любви, ни самолюбия, ни самосознания, ничего из того, что мы в своей простой интуиции принимаем за проявление человеческой сущности. Именно этим пробелом Фрейда воспользовались все возникшие после него основатели психоаналитических школ. Все психоаналитические теории, возникшие после Фрейда, заполняют именно эту лакуну: все они говорят о человеке в простом, интуитивно понимаемом смысле этого слова, только Юнг несколько подпустил мистики. Их построения читаются вроде бы легче, чем построение Фрейда, хотя ощущение, что все это примитивное бла-бла-бла, все равно, не покидает. В первом приближении кажется, что описанный ими человек более соответствует, как интуитивному представлению о другом, так и интуитивному представлению о самом себе, но приглядевшись,понимаешь, что все эти рассуждения очень поверхностны, а посему совершенно бесполезны, - психоанализа из них не получить. После того, как психоаналитик наговорит анализанту свое представление о структуре и характере его проблемы у последнего всегда возникает один и тот жесовершенно законный и абсолютно уместный вопрос: «Хотя я ничего не понял! Ну, допустим, что все так, как Вы говорите! А делать то, что?!». Правильный ответ только один: «Надо делать психоанализ!»Любой другой ответ заведомо неверный. Только сделав вытеснение запретного ненужным можно решить проблемы, которые анализант ставит перед психоанализом. А как это сделать? Как сделать психоанализ? Пытаясь добыть бессознательные содержания, все перечисленные Вами основатели психоаналитических школ падают на колени перед ликом Фрейда и его методом свободных ассоциаций.

Что касается вашего второго вопроса. Перечисленные Вами психотерапевтические методики не могут работать с бессознательными содержаниями. Если гештальт-терапевт или психотерапевт-сказочник поставит себе целью получение бессознательных содержаний - он будет вынужден стать психоаналитиком. Только психоанализ может извлечь из бессознательного содержания.

Термин «глубинная психология» - это рыночный вульгаризм. Строго говоря, вся психология должна быть глубинная. Если психология не глубинная, то это не психология.

Лечить неврозы может кто угодно: хоть жена, хоть сосед алкоголик, хоть попутчик в метро. Безусловно,есть талантливые психотерапевты, способные облегчить страдание пациента одним своим словом. Проблема в том, что у них крайне примитивная теоретическая база, поэтому они все и жмутся к психоанализу. Оперируя психоаналитической терминологией, психотерапевт поднимает свой рыночный статус, что, безусловно является важным моментом во взаимоотношениях с клиентом, но к психоанализу это не имеет никакого отношения. Хороший психотерапевт – это обязательно: умный, понимающий в жизни, эмпатичный человек…, но к психоанализу все эти качества, опять же, прямого отношения не имеют!

Есть исторический факт: Фрейд не захотел иметь дело ни с Перлзом, ни с его «теорией».

NB. На психоаналитическом конгрессе Перлз решил представить Фрейду свой доклад «Эго, голод и агрессия». «Учитель, - сказал он ему, - я приехал из Южной Африки, чтобы рассказать, как ваши идеи живут на этом континенте!» «Ну, что ж прекрасно. - ответил Фрейд. - И когда же Вы уезжаете?». Больше Фрейд и Перлз не встречались.

Этот факт можно использовать как метафору отношения психоанализа ко всем психотерапевтическим направлениям, претендующим на родство с ним.



Чтобы Вы поняли суть проблемы. Бессознательное содержание – это не событие которое было в истории человека, это не событие, которое он может вспомнить или каким-либо иным образом из себя извлечь. Бессознательное содержание – это событие, которого еще нет, присутствует только его возможность. Бессознательное структурировано не событиями, а их возможностями. Именно возможность события сводит человека с ума! Человек вытесняет не событие, а возможность события. В свою очередь, возможность события имеет расширение, которое и образует динамическое бессознательное человека. Психоанализ – это, как раз, процедура, которая переводит человека в режим его возможного существования, куда он попасть категорически не хочет. Только перейдя в область возможных событий он может попасть в свою «запретную комнату» и встретится с тем, что сводит его с ума.

Любая психотерапия работает с событием душевной жизни, которое актуально присутствует в сознаниичеловека, мучает его. Психоанализ работает с событием душевной жизни, которого не было и никогда не случилось бы без психоанализа. С событиями, с которыми работает психотерапия, психоанализ не работает, считая их искусственно созданными анализантом для организации вытеснения возможности события, которого он, действительно, боится.