Появление кушетки, в качестве элемента психоаналитической процедуры, не имеет никакого отношения к целесообразности психоанализа. Расположение анализанта на кушетке обусловлено исторически, так располагались друг относительно друга врач и пациент во время гипноза, из которого родился психоанализ. Второй причиной было слабое место в психике самого Фрейда, который не выносил, когда анализант его рассматривает.

«Я придерживаюсь совета укладывать больного на кушетку, в то время как врач должен занять место позади него, оставаясь для больного невидимым. Это мероприятие имеет исторический смысл, оно представляет собой остаток гипнотического лечения, из которого развился психоанализ. Но по многим причинам оно заслуживает, чтобы его придерживаться. Прежде всего по личному мотиву, который, однако, могут разделить со мной и другие. Я не вынесу, если ежедневно, на протяжении восьми часов (или больше) меня будут разглядывать. Во время слушанья я сам отдаюсь течению своих бессознательных мыслей и поэтому не хочу, чтобы выражение моего лица давало пациенту материал для истолкования или чтобы они влияли на него, когда он что-то рассказывает. Обычно пациент воспринимает навязанную ему ситуацию как лишение и ей противится, особенно если в его неврозе существенную роль играет влечение к рассматриванию.» (З.Фрейд «О начале лечения»)
Фрейд еще поначалу и руки анализанту на лоб накладывал и периодически надавливал, надеясь тем самым помочь тому вспомнить. Но потом, отказался от этой методики, поняв, что помогать анализанту вспомнить то, что тот не хочет вспоминать, по меньшей мере, наивно. Как знать, что стало бы с кушеткой, если бы Фрейд мог выносить, когда его разглядывают.
Разглядывание, как и другие проявления личного отношения анализанта к психоаналитику, безусловно, сложное испытание для психики последнего и, если она не будет готова к нему, то анализ развалится от контрпереноса. Но, если состояние психики аналитика позволит ему сохранить ясность ума и восприятия во время эмоциональной атаки анализанта на него, в виде, например, разглядывания, то анализ получит бесценный материал в виде так называемого «переноса». Бесценность данного материала обусловлена именно тем, что во время «эмоциональной атаки» он становится совершенно очевиден и для самого анализанта. Конечно, Фрейд и сам все это понимал, так как считал анализ переноса важнейшим инструментом психоаналитика, но состояние его психики не позволяло ему пользоваться этим инструментом в полную силу.

Кроме «исторической» и «невротической», никаких других причин для укладывания анализанта на кушетку нет. Более того, все говорит о том, что делать этого не надо. Самым главным аргументом против кушетки является, конечно, отсутствие у аналитика возможности получать визуальную и эмоциональную информацию об анализанте. Я не знаю как можно работать и что можно анализировать не видя как анализант говорит то, что он говорит. Только анализ эмоционального контекста позволяет понять, что именно говорит анализант. Да, и видеть анализанта совсем нелишне. Проблема в большинстве случаев доступна простому визуальному наблюдению.
По причине отсутствия у психоаналитика возможности получать непосредственную визуальную и эмоциональную информацию об анализанте самому анализанту кушетка несет определенную выгоду, позволяя спрятаться от аналитика. Никогда нельзя недооценивать стремление анализанта скрыть проблемные места своей психики от анализа; в этом смысле, желание анализанта спрятаться от аналитика на кушетке понятно. Сложно понять аналитика, прячущего от себя анализанта на кушетке, ему то зачем осложнять себе задачу. Разве чтобы, спрятаться самому.

Единственный вменяемый аргумент, которым оперируют кушеточники, исторические аргументы типа «Так проводил анализ Сам Фрейд» мы не рассматриваем, состоит в том, что кушетка предоставляет возможность анализанту как-то так расслабится, как он не может расслабиться в кресле, лицезрея психоаналитика. Вот, дескать, если убрать естественное напряжение спины и аналитика из кадра, то бессознательное так и вытечет на пол.
Строгости ради, надо отметить, что в использовании кушетки есть один, пусть и небольшой, но плюс. Со временем у кушетки появилась имиджевая функция, она стала олицетворением классического психоанализа, его, так сказать, лейблом. Классического психоаналитика стали отличать именно по наличию кушетки в его кабинете. Для психоанализа в этом есть определенная выгода: когда у пациента нет сомнений в том, что он общается с настоящим психоаналитиком, он легче строит с ним рабочий альянс. Однако возможность имитации, которая появляется вместе с лейблом, нивелирует даже это мизерное преимущество кушетки над креслом. По всем законам рыночной экономики если у производителя эксклюзивной продукции нет возможности бороться за свой бренд, то рынок заполнят подделки. А какая у нескольких психоаналитиков возможность бороться с армией нарциссов, которые хотят олицетворять собой истину о человеке, да еще и получать за это приличные деньги, - никакой. Разве что подождать пока здание психоанализа рухнет окончательно и абсурдность происходящего станет очевидной всем. Да, здравствует кризис психоанализа!
Рекомендуя кушетку для психического комфорта психоаналитика Фрейд и подумать не мог, что закладывает под свое детище мину замедленного действия. Именно благодаря возможности спрятаться от разглядывания анализанта психоанализ быстренько оккупируют грустные клоуны и устроят из него цирк.
Безусловно, сидя за кушеткой психоаналитику легче живется в анализе, нежели, когда анализант располагается в кресле напротив. Отсутствие прямого контакта «глаза в глаза» позволяет психоаналитику избежать давления на него открытых чувств анализанта. Для психоанализа ничего хорошего в этом избегании нет, оно лишает его львиной доли материалов по «переносу». Но для самого аналитика такая ситуация проще; возможность спрятаться от чувств анализанта снижает требования к его психике, даже слабая и «закомплексованная» психика аналитика может выдержать психоаналитическую сессию без ощутимого контрпереноса. Такая возможность позволила эмитировать как сам психоанализ, так и подготовку психоаналитика; насколько проще станет строительство крепости, которая никогда не подвергнется штурму. Теперь, обучая психоанализу требование обязательной подготовки психики будущего психоаналитика к встрече с разрушительными чувствами анализанта можно заменить на формальное количество часов, которое он должен провести у такого же «подготовленного» психоаналитика, и количество денег, которое он должен ему отдать. Кто проверит качество подготовки психики аналитика, если эмоциональный «штурм» исключен.
NB. Справедливости ради, надо отметить, что наиболее продвинутые психоаналитики-кушеточники принимают справедливость вышеназванных претензий к их подготовке; действительно, даже при всем желании сложно отрицать, что положение психоаналитика за кушеткой гораздо менее опасно для его психики нежели непосредственно на глазах у анализанта и, соответственно требует ее меньшей подготовки к анализу. Поэтому кушеточники выкручиваются из конфуза вводя в курс своего психоаналитического обучения требование обязательной отсидки «очи в очи», когда аналитик стажер должен провести несколько лет в кресле напротив своего анализанта, на этапе обучения анализант, как правило, у него один. Посиди, дескать, пяток лет под эмоциональным давлением анализанта, поработай со своим контпереносом, а потом можно и в кресло за кушетку заниматься настоящим психоанализом.
Конечно, все эти требования «обязательной отсидки очи в очи» - одни корчи. Дело даже не в том, что в этом учебном положении проработка стажером своего контрпереноса мизерная именно потому, что этоименно учебный психоанализ (кто интересно соглашается отдать свою психику в руки практиканта для опытов). Учебный психоанализ отличается от настоящего примерно так же как отличается учебный бой от настоящего боя: и противник условный и пули холостые, да и погибнуть нет никакой возможности. Главное, о чем я говорил выше, что кушеточный психоанализ – это плохой психоанализ, не видя анализанта, психоаналитик лишается почти всего материала по переносу и всего эмоционального контекста происходящего в анализе.
Каким таким бессознательным мыслям любил предаваться Фрейд, сидя в кресле за головой анализанта и покуривая свою сигару, я не знаю, скорее всего он думал о том, что сейчас происходит на кушетке, хотя, возможны варианты, а вот то, что положение психоаналитика в кресле за кушеткой дает ему потенциальную возможность на белом глазу проспать всю сессию кряду - это точно. Осталось только отрепетировать фразу «И что это для вас значит?» и все, психоаналитик готов ко всем недоумениям и разочарованиям клиента. Особо одаренные психоаналитики в своем распоряжении имеют еще фразу «Я хочу, чтобы Вы это пережили», разумеется, с назидательным тоном и непроницаемым выражением лица.
Кушетка привнесла в психоанализ демократию, благодаря ей диплом психоаналитика может получить каждый, кто захочет. Она сделала анализ технологичным и предсказуемым для психоаналитика, - обрекла его на успех. Кто бы ни сидел в кресле психоаналитика клиент не сможет предъявить к нему никаких претензий даже когда абсурдность происходящего станет для него совершенно очевидной. Фраза типа «Психоаналитик, похоже Вы дурак» совершенно исключается.
Главное, для психоаналитика-кушеточника - вовремя выхватить справку из Сорбонны (наполнение справки, особенно в России, не имеет никакого значения, она может быть хоть свидетельством об отсутствии глистов, главное, чтобы из Европы) и начать размахивать перед носом у возмущенного клиента, который хочет разобраться, за что он четыре года платил деньги. Клиент обречен, будь он хоть семи пядей во лбу ему не миновать позорного бегства и смутного чувства, что им попользовались.