На данной страничке мною размещена информация, которая поможет Вам создать адекватное представление о психоаналитическом процессе и своем месте в нем.

Предлагаемая информация, по существу, есть ответы на вопросы, задаваемые мне анализантами на первых сессиях. Практика показывает, что как бы ни был подготовлен теоретически анализант к прохождению психоанализа, он слабо представляет себе реальный психоаналитический процесс.

Запрос анализанта является естественным и, следовательно, вполне разумным. Человек инстинктивно отторгает любую лечебную технологию, в которую он не верит, и это отторжение, часто неосознанное, способно превратить любой, даже объективно эффективный, метод лечения в пустое место. Не считаться с этим психоаналитик не может.

Технология психоанализа, сама по себе, требует активного участия анализанта в психоаналитическом процессе, что предполагает понимание им сути происходящего в кабинете психоаналитика.

Успех психоанализа — это всегда плод усилий двух человек: психоаналитика и анализанта. Анализант без психоаналитика не сможет сориентироваться в том, что с ним происходит и правильно сформулировать свою проблему, а психоаналитик без помощи анализанта напоминает врача, который лечит анализанта, рассказывая ему основы общей анатомии.

Анализант, не знающий о психоанализе ничего, это определенная проблема для психоаналитика. Такой анализант не может осознанно помогать психоаналитику, так как, собственно, не знает, чем и как он ему может помочь. На подготовку такого анализанта требуется некоторое время. Но, анализант знающий о психоанализе «все», это тоже проблема для психоаналитика, причем, большая, нежели предыдущая. Знания анализанта, как правило, представляют собой сумбурное представление, не имеющее к реальному психоанализу почти никакого отношения.
Подготовка анализанта к прохождению психоанализа является одним из обязательных этапов установления рабочего альянса между анализантом и психоаналитиком. На данной страничке помещен материал, который, с одной стороны, облегчит мне задачу подготовки моего анализанта и сэкономит аналитическое время, а, с другой стороны, снизит негативное предожидание, испытываемого человеком перед незнакомой лечебной процедурой.

С историей психоанализа я Вас знакомить не буду, потому что это, по сути, пустая информация, которая может вызвать только ваше справедливое раздражение. Насколько я понимаю, Вам нужно знать, что надо делать, чтобы решить конкретные проблемы, а не историю метода.

Единственное, что целесообразно было бы отметить по поводу истории психоанализа, это то, что она была. Психоанализу более ста лет, над его становлением трудилась, и трудится, не одна гениальная голова. Так что, все не так глупо, как может показаться поначалу.

Несколько слов о возможности самоанализа.

Возможно, ли самостоятельно, без помощи психоаналитика, проделать путь в глубины своего подсознания. Очевидно, что возможно, иначе психоанализа не было бы. Психоаналитики, писатели, философы, с разным успехом и на разную глубину опускались (или поднимались) в собственные глубины. Однако лечение своей психики и исследование своей психики это не одно и тоже. Проблема самоанализа, собственно, и состоит в том, что задача, стоящая перед анализантом, не «копнуть» себя, а вылечиться. Копнуть то можно, а вылечиться нет.

Невозможность самоанализа обусловлена тем, что причина психических проблем принципиально недоступна для мысли анализанта. Она находится в его бессознательном, то есть там, куда сознанию хода нет. Причем, анализант сам ее туда и вытеснил из сознания, и прикладывает все свои усилия, чтобы она оставалась в бессознательном состоянии. Данное усилие называется вытеснением.

Здесь уместно ввести понятия «вытеснения патогенного события» и «сопротивления анализу». Они являются одними из основных психоаналитических понятий, которые должен освоить анализант.


Какова задача психоанализа.

Задача, которую ставит перед свои психоанализом анализант, понятна – вылечить свою психику (убрать беспокоящие проблемы). Эта же задача, соответственно, стоит и перед аналитиком.

Для решения, поставленной анализантом, задачи психоаналитику необходимо сделать нечто (психоанализ), чтобы прошлое анализанта перестало его беспокоить. Когда в прошлом анализанта не останется ни одной ситуации, которые бы он не отторгал, как невозможные для себя, психические проблемы анализанта исчезнут сами собой.

Говоря в психоаналитических терминах, задача, стоящая перед психоаналитиком, состоит в том, чтобы перевести проблему (некая невозможная для анализанта ситуация в прошлом) из бессознательного состояния в сознание, сделать ее доступной для «взрослой» критики анализанта.

Вытесняемая анализантом проблема возникла перед ним в детстве, соответственно, формулировал он ее, будучи ребенком, соответственно, сформулировал он ее неправильно (строго говоря, неправильная формулировка проблемы - и есть реальная проблема). Для разрешения проблемы необходимо вновь оказаться в проблемной (патогенной) ситуации и сформулировать проблему правильно («по-взрослому»).

Что представляет собой психоанализ по форме.

Психоанализ представляет собой особым образом структурированное общение психоаналитика и анализанта с жестким регламентом и правилами.

Сразу хочу оговориться, что ничего шаманского или аномального в психоаналитической процедуре нет. Вся процедура достаточно прозрачна и логична, и, если так можно выразиться, изящна.

Некоторые правила, регламентирующие отношения психоаналитика с анализантом, представлены мной в аналитическом договоре, с которым Вы можете познакомиться на соответствующей страничке сайта.

Чем обусловлена необходимость введения правил и регламента в аналитическую процедуру. Дело в том, что простой беседой, даже самой доверительной и исповедальной, здесь не обойдешься. Любой человек, рассказывая о себе и своей жизни, представляет ситуацию в выгодном для себя свете, то есть, рассказывает не то, что есть, а так как ему хочется, чтобы было. Впрочем, эта истина не нова и всем известна. Психоанализу же принадлежит открытие, что человек самостоятельно, в нормальном режиме жизни, лишен самой возможности рассказывать о себе то, что есть на самом деле. Оказалось, что мышление человека, по своей природе, призвано «вывернуть» ситуацию, как выгодно человеку.

Рассказ анализанта невольно уводит аналитика от истинной проблемы, задача же аналитика поставить именно истинную проблему. Возникшее противоречие призвана решить психоаналитическая процедура – процедура, структурирующая общения аналитика с анализантом таким образом, что истинная проблема становится доступной для наблюдения.

Так, например, в анализе существует жесткое правило закрытости любой информации касающейся как личной жизни аналитика, так и его эстетических, сексуальных, политических, религиозных и прочих предпочтений. Для успеха анализа, анализант ничего не должен знать об аналитике, кроме его профессионального статуса, то есть, кроме того, что он «настоящий» психоаналитик. Это правило достаточно дискомфортно для анализанта и в обычной жизни общение на таких условиях невозможно. Анализ специально ставит анализанта в такие дискомфортные условия, чтобы спровоцировать феномен, так называемого «теневого переноса», который состоит в том, что, встречаясь с незнакомой и недоопределимой ситуацией, психика начинает выкидывать из своего подсознания в «голову» ситуации, с которыми человек боится встретиться. Эти «страшилки», как раз, и являются истинными проблемами, с которыми надо работать. «Теневой перенос» удобен для анализа тем, что это рефлекторная реакция, не поддающаяся контролю сознания, и если в обществе психоаналитика анализанта охватывает страх, то он становится доступен для анализа, минуя желание анализанта.

В общественном сознании образ психоаналитика характеризуется эмоциональной нейтральностью, которая обеспечивается, в частности бородой, делающей эмоциональные колебания совершенно недоступной для наблюдения. Этот стереотип, навязываемый кинематографом, не соответствует реальности. Аналитик, стремится сделать свои эмоции доступными для анализанта, потому что анализант в них крайне нуждается. Для успеха анализа, анализант, как минимум, должен видеть, что аналитик принимает его таким, каким он есть, и эта реакция приятия естественная.

Психоаналитик и анализант находятся в состоянии очень тонкого эмоционального взаимодействия. Эмоциональные реакции аналитика, как вызывают проблему анализанта из бессознательного (реакция переноса), так и стабилизируют его психику, делают ее готовой к встрече с этой проблемой. Бородатый, эмоционально нейтральный аналитик так же абсурден, как и пианист, играющий в варежках.

Анализант располагается в кресле наискось от аналитика, на расстоянии удобном для «психоаналитического» общения (около 1,5-2 метров). В течении сессии анализант может инстинктивно менять данное расстояние, то наклоняясь к аналитику, то откидываясь на спинку кресла

Аналитическая кушетка, как и бородатый психоаналитик, относится больше к разряду общественных стереотипов, навязанных кинематографом, нежели к реальной психоаналитической технологии. Справедливости ради надо сказать, что некоторые психоаналитики эксплуатируют данный стереотип, надеясь предстать перед анализантом «настоящим» психоаналитиком.

Для понимания происходящего аналитик должен иметь возможность видеть все тонкие эмоциональные реакции анализанта, а анализант, в свою очередь, должен иметь возможность опереться на эмоциональные реакции аналитика. Положение, занимаемое анализантом на кушетке, не позволяет ни того, ни другого. Более подробно я говорю об этом в работе «Психоаналитическая кушетка – «троянский конь» классического психоанализа».

Если есть возможность, то аналитик стремится работать дома или в специально снятой квартире. Такое предпочтение обусловлено тем, что самое востребованное и дорогое аналитическое время приходится на вечерние часы, когда официальные учреждения закрываются.

В помещении, в котором проходит психоанализ, никого, кроме аналитика и анализанта, нет, происходящее никто не видит и не слышит. Правило конфиденциальности соблюдается аналитиком неукоснительно.

Психоаналитик «лечит» только словом, психоанализ — это принципиально «разговорный» метод. Никаких таблеток. Как я уже говорил, проблема заключается в том, что ребенок неправильно сформулировал некую незнакомую для него ситуацию и благодаря этой неправильной формулировке незнакомая ситуация приобрела патогенный характер. Задача психоанализа – найти эти «неправильные» слова и заменить их «правильными» словами.

Психоанализ не терпит тактильного контакта между анализантом и психоаналитиком, поэтому никаких рукопожатий и прочих прикосновений.

Что представляет собой психоанализ по сути.

Анализ, по сути, есть процедура, создающая условия, при которых вытесненные проблемы появляются в сознании, где они распадаются под действием принципа реальности.

Технология создания данных условий и есть, собственно, психоанализ.

Без психоаналитической процедуры бессознательные, то есть, реальные, проблемы анализанта никогда не «всплывут» в его голове, что лишает его возможности решить их.

В режиме обычной жизни, психика анализанта уводит его от проблемы, не без санкции анализанта, разумеется. Для того, чтобы психика анализанта перестала уводить его от проблем и проблемы начали «всплытие» из бессознательного состояния в сознание необходимо перевести психику анализанта в особый для нее режим работы, не без санкции анализанта, разумеется. Психоанализ, собственно, и есть этот «особый» режим работы психики анализанта.

Бессознательные проблемы появляется в сознании анализанта постепенно. Ближайшая к сознанию проблема самая простая для анализанта, последняя в очереди, самая удаленная от сознания, это самая сложная проблема. Здесь понятие «сложная проблема» эквивалентно понятию «опасная проблема» или «разрушительная проблема».

Для чего «опасная», для чего «разрушительная»? Проблема опасная и разрушительная для эго («Я») анализанта. Если анализанта допустит до сознания вытесненное событие своего прошлого, то его «Я» разрушится, перестанет существовать. Здесь, либо «Я», анализанта, либо оно (вытесненное событие). «Если было оно, то я, это не я, а тот, кем я быть не хочу и никогда не буду», - как бы говорит анализант, давая задание своей психике избавиться от некого события своего прошлого.
Ближайшая к сознанию проблема находится в подсознании человека и составляет контекст, происходящего в его сознании «действа» или «текста». Проще говоря, подсознательная проблема, или проблема, находящаяся в подсознании, определяет то, что и как человек думает, чувствует, определяет его эмоции, непосредственные реакции и пр.

Задача психоаналитика, читая «текст» сознания анализанта, понять какая проблема стоит за данным «текстом», точно сформулировать данную проблему и перевести ее в сознание анализанта, то есть, сделать ее очевидной для него.

Может ли сам анализант попасть в свое подсознание и встретиться с проблемой, которая беспокоит его на данный момент. Очевидно, что может. Подсознательная проблема, в отличие от бессознательной, доступна для осознания. Проблема, однако, состоит в том, что анализант лишен возможности правильно сформулировать проблему (в этом проблема самоанализа). А правильная формулировка, и в этом смысл психоанализа, это формулировка, дающая возможность решить проблему.

Неправильно сформулированная проблема - не решаема, правильно сформулированная проблема - решаема. Строго говоря, правильно сформулированная проблема перестает быть проблемой. В этом изящество психоанализа. Достаточно правильно сформулировать проблему, чтобы она исчезла.

Правильная формулировка проблемы принципиально отличается от «страшной» формулировки. «Страшная» формулировка она потому и страшная, что неправильная, а «правильная» формулировка, она потому и правильная, что делает проблему разрешимой для анализанта, и потому не страшной.

Акцент в данном случае, следует сделать на том, что правильная формулировка проблемы — это ее истинная формулировка, она отражает то, что есть на самом деле. Неправильная формулировка — это ложная формулировка, она не имеет к проблеме никакого отношения.

«Страшными» формулировками грешит «дикий» психоанализ. «Дикий» психоаналитик думает, что если сказать анализанту то, что тот боится услышать и чего избегает, то это значит поставить перед анализантом проблему в ее истинном виде — это большая глупость! Если психоаналитик использует подобную методику, то он профессионально непригоден.

Анализант не знает, как реально звучит его проблема, он только предчувствует, на уровне онтологической интуиции, что проблема не такова, какой ему кажется, что она не может быть такова. И именно эта интуиция направляет его к психоаналитику, чтобы тот нашел возможность подтвердить ее.

Анализант потому и не лезет в свое подсознание, хотя и может теоретически сделать это, что предчувствует, встречу с нерешаемой для себя проблемой. Эту работу делает за него психоаналитик. Анализируя «текст» сознания анализанта по определенному алгоритму, психоаналитик достраивает контекст(проблему), происходящего перед его глазами, и делает это таким образом, что подсознательная проблема становится приемлемой для анализанта. Анализант принимает сформулированный психоаналитиком контекст, делает его текстом своего сознания.

Выводя проблему из подсознания, психоаналитик освобождает место в подсознании, которое тут же занимает следующая по сложности проблема.

Предчувствие появления в зоне досягаемости сознания новой «страшной» проблемы вызывает всплеск сопротивления анализанта психоанализу. Сопротивляясь анализу, анализант выгадывает время, которое ему нужно для подготовки к встрече с новой «страшной» проблемой, показавшейся из подсознания.

Преодолев сопротивление анализанта, психоаналитик получает возможность вывести «страшную» проблему из подсознания и переформулировать ее. Правильная формулировка психоаналитика делает свое дело, и «страшная» проблема перестает быть для анализанта таковой.

На место этой проблемы из подсознания всплывает новая «страшная» проблема, опять всплеск сопротивления, опять преодоление сопротивления, переформулирование и перевод уже не страшной проблемы в сознание, и т.д. Этот цикл повторяется до тех пор, пока из подсознания не поднимется последняя проблема, но это в теории, практически, психоанализ заканчивается, когда уходят основные психотические симптомы и анализант возвращает себе ощущение контроля над своей психикой.

Задание анализанта на аналитическую сессию.

Задание анализанта на аналитическую сессию естественно вытекает из сути психоаналитического процесса.

Для того чтобы избавиться от психических проблем, анализанту нужно донести до психоаналитика «текст» своего сознания, так как анализируется именно «текст» сознания. По сути, от анализанта требуется простой рассказ о своей актуальной душевной жизни.

«Текст» сознания — это то, что происходит с человеком в данный момент времени, его: мысли, чувства, эмоции, ассоциации, рефлекторные психические реакции и пр., одним словом, все, что актуально происходит в его «голове». Часть этого «текста» аналитик считывает сам, наблюдая за анализантом во время сессии. Визуальная часть «текста» сознания очень важна, так как она не может быть скрыта анализантом и практически не корректируется сопротивлением. Но основную часть «текста» психоаналитик считать не имеет возможности, донести до анализа эту часть «текста» - задача анализанта. Для выполнения этого задания анализанту необходимо рассказывать все, что с ним происходит, полностью, исключая цензуру.

Необходимость говорить все, что происходит в «голове», без каких-либо исключений, — это принципиальное требование анализа.

Анализ полностью исключает какие бы то ни было особые темы для рассказа анализанта. По сути, анализанту предлагается рассказывать все, что он хочет, сообразуясь при этом с принципом реальности. Принцип реальности в данном случае гласит, что анализанту должен быть адекватен собственной цели, а именно, делать психоанализ.

Психоанализу никак не обойтись без анализа снов анализанта. Сны являются, по сути, текстом подсознания. Предоставляя для анализа свои сны, анализант позволяет психоаналитику увидеть свое подсознание непосредственно, минуя анализ «текста» сознания.

Сны печатаются, или записываются, анализантом на отдельном листе. Во время записи сна цензура должна быть устранена. Текст сна представляет собой подробное и последовательное его описание, включая описание изменения эмоционального состояния во время сна.

Анализанту назначается три обязательные аналитические сессии в неделю. Менее напряженный график делает анализ абсурдным.

Успех анализа во многом определяется тем, насколько регулярно анализант посещает аналитические сессии. Как я уже говорил, вытесненные проблемы сами по себе в сознание не «всплывут». Для того, чтобы выздоровление произошло необходима напряженная работа, как аналитика, так и анализанта. И это напряжение надо держать, никуда от этого не денешься. В анализе, как в той поговорке, «что потопаешь, то и полопаешь»

Анализ очень болезненно относится к перерывам. В свое время, Фрейд назначал четыре психоаналитические сессии в неделю и считал большой технологической проблемой анализа – перерыв на выходные.

Психоанализ требует от анализанта быть самим собой, что предполагает спонтанность и непосредственность поведения и выражения своих эмоций. Однако соблюдать при этом некий «гигиенический» контроль необходимо, психоаналитик тоже человек и ничего человеческое ему не чуждо.

Оплата.

Оплата аналитических сессий является обязательным элементом психоаналитической технологии. Бесплатный анализ, это нонсенс.

Необходимость оплаты аналитических сессий, часто значительной для анализанта, помимо простого материального вознаграждения психоаналитика, спасает психоанализ от поглощения инфантильным бредом анализанта.

NB. Анализант неосознанно строит свои отношения с психоаналитиком, как со своим отцом (матерью), сам при этом превращаясь в ребенка. Данное явление получило название «переноса». Психоанализ, во многом, есть анализ индивидуальных особенностей этого переноса. Если психоаналитик будет работать бесплатно, то последний спутает его со своим родителем окончательно, впадет в «детство» и потеряет саму возможность психоанализа этих отношений.

Психоанализ дорог в силу своей эксклюзивности, с этим ничего не поделаешь. Другое дело, что финансовые возможности людей разные и то, что дорого для одного, то не составляет проблемы для другого.

Режим оплаты, представленный в аналитическом договоре, наиболее оптимален, он блокирует ряд специфических сопротивлений возникающих на почве финансовых отношений между аналитиком и анализантом, что значительно повышает эффективность психоанализа.

Правило обязательной оплаты анализантом всех, предоставляемых ему сессий существует с момента зарождения психоанализа. Это очень мудрое правило — практика показывает, что только таким образом можно сохранить эффективность психоанализа. Малейшее отклонение от правила непрерывности оплаты перерастает в непреодолимое сопротивление анализанта своему психоанализу и, в конечном итоге, приводит к его развалу (при возрастании сопротивления анализант начинает попросту пропускать психоаналитические сессии, разумеется, под крайне благонадежными предлогами).

NB. Вполне отдавая себе отчет, что нижесказанное вызовет у читателя скептическую улыбку скажу все равно, потому что так оно и есть, – дороговизна психоанализа – это важный (необходимый) технологический элемент психоанализа, если стоимость психоанализа «бросовая» для анализанта его психоанализ не состоится (образ «барина» заблокирует анализ).

Время.

Длительность аналитической сессии составляет 55 мин. Меньшая длительность не технологична, как правило, только к 30 минуте анализант переходит в аналитический режим и «погружается» в подсознание. Большая длительность нецелесообразна, эффективность анализа определяется больше ритмом сессий, нежели их длительностью.

Приходить анализанту на сессию надо вовремя (не раньше установленного времени). Данное требование, кроме общей этической гигиены в отношениях между людьми, предполагает еще и некоторое снижение интенсивности родительского переноса, о нем я уже упоминал, объясняя функцию денег в анализе.

Психоаналитик может закончить психоаналитическую сессию раньше установленного срока. Эту меру психоаналитик может использовать, если психоанализ, по тем или иным причинам оказывается под угрозой. Например, если агрессия анализанта в адрес психоаналитика принимает оскорбительные формы и анализант отказывается анализировать происходящее с ним, или, например, если оказывается, что анализант выпимши или под «коксом», то есть, опять же, к психоанализу не способный. Анализант обладает тем же правом, впрочем, все это прописано в психоаналитическом договоре.


Сопротивление анализанта анализу.

Анализант прикладывает все свои возможности для того, что некое патогенное событие вытеснить из сознания, а психоаналитик хочет вернуть его в сознание, потому что только так можно избавиться от заявленных проблем (симптомов). Разумеется, анализант будет сопротивляться усилиям аналитика.

Сопротивление, по сути, говорит о том, что анализант не готов к появлению вытесненной им проблемы, он еще слишком слаб и недостаточно вооружен, чтобы встретится с проблемой лицом к лицу.

Анализ, вообще, трепетно относится ко всем психическим реакциям анализанта, понимая, что все они естественны и, следовательно, целесообразны. Сопротивление анализанта его собственному психоанализу - не исключение. Если анализант борется с аналитиком, значит, он не может не бороться, и аналитик с пониманием относится к тому, что анализант борется, иногда очень жестоко и нелицеприятно, с ним.

Психоаналитик стремится преодолеть сопротивление анализанта психоанализу. Задача психоаналитика не дать анализанту уйти от проблемы. Он совершенно справедливо полагает, что, только поставив проблему, можно ее решить. Анализант разумом понимает, что аналитик прав, и что проблему надо вытаскивать из бессознательного состояния, и, борясь с аналитиком, доказывая ему, что проблемы нет, он только выгадывает время на подготовку своей психики к встрече с проблемой. Психоаналитик настаивает, но не спешит, понимая, что когда-то анализант эту встречу проиграл, и что ему нужно время на подготовку к новой «битве».

Если психоаналитик не будет «настаивать», то есть, не будет стремиться к преодолению сопротивления, то анализант уклонится от встречи со своей проблемой (оставит ее в вытесненном состоянии), как он это делал до анализа, и его выздоровление будет невозможно.

«Всплытие» из бессознательного каждой новой проблемы сопровождается всплеском сопротивления анализанта, таким образом, всплеск сопротивления сигнализирует аналитику, что проблема на подходе в сознание.

На сопротивление, так же, как и на вытеснение, анализант бросает все имеющиеся у него ресурсы, и это ресурсы иногда оказываются более значительными, нежели возможности аналитика. В этом случае, сопротивление анализанта оказывается непреодолимым для данного аналитика и анализ заканчивается.

Главным показателем успешности сопротивления анализанта является его состояние комфорта в анализе. Как ни парадоксально, но состояние комфорта в общении с аналитиком, говорит об успешности сопротивления анализанта.
Если анализанту комфортно общаться с аналитиком, значит, он успешно уводит его от своих проблем.
Комфортное состояние, вызывается, собственно, подсознательной уверенностью анализанта, что он контролирует анализ и не даст психоаналитику приблизиться к своим проблемам.

Сопротивление имеет мериаду форм, часто аналитику требуется проделать большую интеллектуальную работу, чтобы понять, как именно анализанту удается уводить его от проблем и как с этим бороться.

Основой преодоления сопротивления является «принцип реальности», то есть некое интуитивное стремление человека к адекватности своих действий своей собственной цели. Когда аналитику удается показать анализанту, что его действия неадекватны целям анализа, которые он сам же перед анализом и поставил, тогда сила и эффективность сопротивления насколько падает, но совсем не исчезает. В этом случае, проблема или появляется в сознании анализанта, если он готов с ней встретится, или его сопротивление принимает новую форму, если он еще не готов к встрече со своей проблемой.