Субъектность (природа субъекта) ведет «связанного» субъекта к возможности быть субъектом (реализации своей субъектности) даже будучи в «связанном» состоянии.

Человек «связан» тем, что он изменить не может. Человек связан фактом своего рождения, а с ним: конкретной физиологией, генетикой, обстоятельствами и случайностями родов, невротической конституцией матери и отца, конкретным культурным и социальным контекстом, языком, конкретным семиотическим и мифологическим пространством, в котором он вынужден развиваться и пр. Все вышеперечисленное, это подсознательный уровень «связанности» человека. На бессознательном уровне (статическое бессознательное) человек «связан» актуальным уровнем своего развития – определенной плотностью своей субъектности (степенью прозрачности призмы своего статического бессознательного).

NB. На бессознательном же уровне человек «связан» своей нравственностью, то есть, бессознательным тождеством с другим человеком. О наличии данного тождества говорит специфическая дестабилизация психики, происходящая у человека даже только после попытки нанесения акцентированного вреда другому человеку. Тот, кто совершает преступление, либо уже совсем сумасшедший, либо станет совсем сумасшедшим в результате полученного опыта: «Преступление и наказание» Федора Достоевского может служить точной иллюстрацией данного тезиса. О бессознательном характере тождества человека с любым другим человеком говорит невозможность восприятия другого человека, как самого себя, - глядя на другого невозможно отрицать, что смотришь на другого (отличного от себя), хотя смотришь на самого себя. О тождестве говорит только онтологическое предчувствие «мук совести» (выраженного психического дискомфорта), которые неминуемо возникнут при совершении по отношению к другому необратимо агрессивных действий. Характерно, что агрессивные побуждения не вызывают «мук совести», а планирование и реализация вызывает.

Бессознательный уровень «связанности» можно назвать «основным», все остальные «второстепенными». «Развязывается» человек именно в статическом бессознательном. С возрастанием плотности субъектности, с увеличением прозрачности призмы статического бессознательного, все остальные виды «связанности» ослабевают сами собой: и «злой Бог» перестает быть злым, и «злая мать» теряет свой агрессивный потенциал.

«Связанность» человека, она же его «ограниченность», она же его «тело», она же его «индивидуальность», пока человек «связан» он индивидуален, он сам по себе. Потеря «связанности» грозит человеку потерей возможности собственного бытия, и растворением в бытии универсального субъекта (Бога).

Субъектность человека универсальна, «связанность» субъектности индивидуальна. Субъектность человека лишает его индивидуальности, «связанность» делает человека уникальным и неповторимым среди людей.

Смотря на свое отображение в зеркале, человек видит свою «связанность»; в гробу тоже лежит «связанность» человека, но уходящая «связанность». Вместе с телом от человека уходит и то, что с ним пришло, а именно – «связанность», но не вся, бессознательный уровень «связанности» (статическое бессознательное) может и остаться.

Человек боится потерять свою «связанность», потому что данная потеря ассоциируется у него со смертью. Эти опасения имеют под собой основание, потеря «связанности», действительно, грозит человеку смертью – его исчезновением из мира в качестве человека, но не о той «связанности», которую я назвал «подсознательным уровнем связанности», сейчас идет речь. «Связанность», уходящая вместе с гробом, по-видимому, со смертью не связана, со смертью связана разрыв человека со своей нравственностью, бессознательным аспектом «связанности».

Потеря своей «связанности» — это, фактически, смерть для человека, но не в гробу он ее обнаружит, если захочет найти, конечно. Фатально для человека потерять бессознательную (естественную) «связанность» с другим человеком, то есть, нравственность. Нравственность является производной от, по крайней мере, двух, сложно ранжируемых, факторов, каковыми, в первом приближении, являются: плотность субъектности человека и исповедуемая им идея о самом себе. Фактор «плотности…» является объективной характеристикой статического бессознательного человека, соответственно, является актуальной константой, а вот, исповедуемая человеком идея о самом себе к его статическому бессознательному прямого отношения не имеет. Если человек решается на воплощение идеи о своей априорной социальной исключительности по отношению к другому человеку, а это возможно, то это его выбор. Возможностью такого аномального выбора является субъектность человека, эпицентром которой является акт чистого своеволия. Вот именно этот акт «чистого своеволия», может стать актом «чистой безнравственности», актом, разрушающим человеческую природу человека.

Реализация человеком своей субъектности и потеря им своей «связанности» - это взаимоисключающие вещи. Реализация человеком своей субъектности предполагает принятие им своей «связанности», как возможности своей реализации. Человек, собственно, и есть определенным образом «связанный» субъект. Человек существует, как человек, пока его субъектность «связана», то есть, имеет форму. Вне «связанности», вне формы, субъектность человека как таковая существовать не может: вне «связанности» она теряет свою индивидуальность растворяясь в субъекте мира (Боге).

«Связанность» - форма субъектности человека. Форма соответствует содержанию: определенной плотности субъектности соответствует своя форма. Возможность бытия есть в субъектности любой плотности, в любой форме субъектности. В существовании любого человека заложена возможность его бытия, возможность реализации его субъектности.

И сам конфликт, сам «связанный» субъект, и потенциал к его разрешению присутствуют внутри призмы статического бессознательного. Именно в статическом бессознательном субъект мучается от бессилия, именно в статическом бессознательном субъект находит выход из своего «связанного» состояния. Выход всегда один и тот же: разрешается «основное противоречие» у всех людей всегда и во все времена одинаково, а именно, идеей о своих эксклюзивных отношениях с Богом, отношениях, позволяющих, с помощью некого «служения Богу», управлять миром. Идея неверная, хотя и вполне ожидаемая, и даже в какой-то степени логичная: человек будучи, хоть и «связанным», но все же субъектом, вправе ожидать некоторой заботы от субъекта мира, то есть, от себя же самого, разумеется, в обмен на свое хорошее поведение.

Идея неверная, потому что Бог (субъект мира) отец всем людям, то, что делает Бог каким-то образом в интересах всех людей и перетянуть его на свою сторону никому не получится. Идея неверная, но абсолютно устойчивая, в своей субъектности уверен каждый, а вот субъектность другого для человека далеко не очевидна. Более того, человеку, уже по невротической причине (из необходимости овладения «злой» матерью), необходимо единолично обладать субъектностью, единолично, так сказать, быть «божественным» ребенком. Одним словом, идея хоть и неверная, но оснований ее поддерживать у человека более чем достаточно. Эксплуатируя данную идей непосредственной реализации не получить, но символическая реализация вполне себе возможна, проблема не решается, но психотерапевтический эффект достигается, помолился человек своему Богу перед сном и спит спокойно. За этот психотерапевтический эффект человечество, собственно, и ломает копья, пытаясь отвоевать у других эксклюзивность своих молитв.

Человек хоть и «связанный», но все же субъект, а это значит, что человек соприроден истине, причем, истине в конечной инстанции. Соприродность истине – знание истины до слов, порождает не только сознание человека, но и является критерием нормы – задает точку отсчета всех возможных отклонений и, таким образом, порождает мышление человека, которое есть не что иное, как процесс разрешения человеком всех возможных противоречий своей жизни, в том числе и основного противоречия своего существования, своей «связанности». Строго говоря, только над разрешением основного противоречия мышление человека и работает, каждый человек, думая, пытается свести противоречие между очевидностью своей божественности и таким же очевидным отсутствием соответствующего продукта.

Парадокс правильного выбора не совсем правильных слов. Человек «связан» не только отсутствием всей информации о мире, в котором он субъект, человек также «связан» необходимостью непосредственной реализации своей субъектности. Образно говоря: «Бог не может оставаться в «связанном» состоянии, даже если его связал сам Бог, Бог «освободится» с необходимостью». Но для разрешения данного конфликта человеку нужно понимание конфликта, нужна идея его разрешения, нужны правильные слова. На первый взгляд, кажется, что человек, ко всему прочему, «связан» еще и отсутствием нужных слов, но тут не все так просто. Слова есть, человек не «связан» отсутствием слов, проблема в другом. Проблема в том, что человек всегда выбирает не совсем правильные, но единственно возможные для себя слова, то есть, человек каким-то образом правильно выбирает не совсем правильные слова. Психоанализ дает этому массу примеров: если какое-то правильное (уместное, точное) слово человеку не по образу, то его, буквально, начинает трясти при попытке его употребления.

NB. «Не совсем правильные слова» – это слова-символы, и как все символы являют собой искомое, но отсутствующее присутствие. Слова-символы это искомая человеком, но отсутствующая реальность – попытка человека имитировать искомую, но недостижимую (пока недостижимую) для него реальность. То, что имитируемая реальность является искомой для человека – это важно.

Разрешается, представленный выше, парадокс введением понятия «уровень эволюционного развития человека». Сознание человека, будучи соприродным истине, одобряет символическую реализацию своей субъектности в качестве возможности непосредственной реализации, одобряет потому, что она единственно возможна для актуального уровня его эволюционного развития (актуального уровня плотности его субъектности). И оно же, сознание, по той же причине, по причине своей соприродности истине, не пропускает символическую реализацию субъектности человека в качестве его непосредственной реализации, заставляя его страдать от нереализованности и искать новые возможности.

Звучит все это сложно, но тема, на самом деле, простая и интуитивно понятная всем, речь здесь идет о конфликте любви и статуса. Особенно остро его переживают люди способные чувствовать любовь (свою субъектность), но выбирающие, по невротическим причинам, статус. Кто пока еще не способен чувствовать любовь, кто пока еще переживает только из-за статуса, данный конфликт, если и ощущает, то не так остро, и просто-напросто забьет свою жену до смерти под одобрение референтного социума (это обязательный момент), если та окажется в первую брачную ночь не девственницей, или, если его с приданным обманули.

Данный парадокс можно показать «от обратного». В процессе эволюции плотность субъектности человека постепенно увеличивается, соответственно, усиливаются и все субъектные интенции, в том числе и критика принципа реальности, нарастает потребность в непосредственной реализации своей субъектности, острей становится и отторжение символической реализации. В начале эволюционного развития рефлексия «Я-Бог, а ты раб» прорывается в сознание легко и просто, практически без каких-либо доказательств; слабый принцип реальности не оказывает особого сопротивления, ничто не мешает человеку жить в мечте о своей априорной социальной исключительности.
Представленный выше парадокс не ощущается человеком остро, ничто не мешает видеть в себе «Бога», а в другом бессубъектное существо, которому при необходимости нужно просто воткнуть иголку в глаз.

По мере эволюционного развития, по мере увеличения плотности субъектности возрастает ощущение собственной субъектности и предчувствие субъектности другого. Человеку уже не так просто увидеть в себе «Бога», а в другом «раба», по мере эволюционного развития это сделать все сложнее, но в силу колоссальной желательности данного представления человек организует референтный социум и подбирает нужные для его воспроизведения слова и символы. Принцип реальности, каждый раз фиксирует неудачу, и каждый раз человеку требуется начинать заново искать подходящие слова и символы для непосредственной реализации своей субъектности, и так будет продолжаться до тех пор, пока человек не почувствует, что посредством слов и символов (особенно посредством символов априорной социальной исключительности) непосредственная реализация его субъектности не произойдет никогда, и только принятие субъектности в другом человеке даст ему в этом смысле какой-то шанс.

«Связанность» Бога. Природа Бога.

Природа первоматерии.

Строгости ради, необходимо обозначить тему «связанности» Бога (чистого субъекта, субъекта мира, конечной причины мира). Вопрос, возникающий в связи с темой «связанности» Бога следующий. Когда у Бога появилось слово «Бог», стал ли он «связанным» этим словом? Возможный ответ таков. Да, если до появления этого слова он был уже «связан» собственной природой, и нет, если он не связан собственной природой.

До появления у Бога слова «Бог», Бог уже был, и был он именно Богом, а после появления этого слова все начало быть, что начало быть, то есть, не все начало быть, это важный момент, начало быть только то, что было уже готово к бытию, но ждало только этого слова «Бог». После появления слова «Бог» Бог начал быть во всем своем разнообразии возможности своего бытия. «Оно было вначале у Бога», очевидно Слово «Бог» может транслироваться Богом, Бог может его делегировать своему возможному разнообразию, и таким образом, возможное разнообразие Бога начинает быть, то есть жить самостоятельной жизнью с опорой на собственную, но при этом универсальную, субъектность.

Возможно, понятие «начало», в обсуждаемом контексте, не предполагает предшествующей реальности, возможно, Бог есть вечное начало. Это предположение можно сделать исходя из наличия у человека точки обнуления опыта. Человек обладает потенциальной возможностью обнуления всего своего предшествующего опыта и начала всего «с чистого листа». Возможность начала присутствует у человека перманентно и в неизменном виде. Если у человека есть такая возможность, почему бы ей не быть у Бога.

Не все разнообразие Бога обладает даже потенциальной возможностью бытия. Природа очевидно данной возможностью не обладает, никакого самостоятельного мнения у природы быть не может. Только человек обладает потенциальной возможностью бытия, но не каждый человек ее реализует. Каждый человек существует, но не каждый реализует свой потенциал бытия, и в этом есть определенный смысл: как показывает психоаналитическая практика и житейский опыт осознание собственной божественности, если оно приходит из вне, как спасение от психических проблем, только ускоряет сползание психики в безумие.

Зач. 1.] В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога.
Все чрез Него на́чало быть, и без Него ничто не на́чало быть, что на́чало быть.
В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков.
И свет во тьме светит, и тьма не объяла его.
Был человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн.
Он пришел для свидетельства, чтобы свидетельствовать о Свете, дабы все уверовали чрез него.
Он не был свет, но был послан, чтобы свидетельствовать о Свете.
Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир.
В мире был, и мир чрез Него на́чал быть, и мир Его не познал.
Пришел к своим, и свои Его не приняли.
А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими,
которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились.
И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца.

Вторую строчку можно читать двояко. «Все через Него…» можно читать, как «все через Бога», а можно читать, как «все через слово Бог». Мне кажется, что актуальны оба варианта, то есть, оба варианта в данной строчке существуют одновременно, взаимно дополняя друг друга.

Начну со второго варианта. К нему, помимо логики последующего текста, меня подталкивает и психоаналитическая практика, и простое наблюдение за жизнью. Как-то анализант поведал на сессии, что отчетливо помнит какой прилив энергии он почувствовал, какое состояние счастья он пережил, сколько проблем одновременно свалилось с его плеч, когда лет в восемь-девять он осознал, что он Бог. «Осознал» - буквально означает, что его представление о себе, его «Я», пополнилось словом «Бог», именно словом. Как следует из контекста к моменту осознания себя Богом психика моего анализанта была уже перегружена, да и ко мне на анализ он попал, понятно, что не просто так; но момент освобождения он пережил, но эндорфины его иммунная система выкинула, а значит, слово «Бог» работает, если, конечно, его осознать, как свое истинное «Я».

Нельзя сказать, что данное переживание – это что-то ценное для человека, вероятно, оно было одним из факторов, способствующих сползанию психики моего анализанта в сумасшествие, я только хочу сказать, что осознание себя Богом имеет выраженный психофизиологический эффект. Возможно, именно этот эффект лежит в основе маниакально-депрессивного синдрома, возможно, именно это переживание стараются воспроизвести наркоманы, алкоголики и гомосексуалисты. Одним словом, то, что в евангелии от Иоана названо «началом» мы можем наблюдать, что называется, в прямом эфире. Только для Бога осознание себя Богом (все без кавычек), действительно, является началом всего возможного разнообразия его бытия, для человека же, очевидно, является началом конца его психики. А все потому, что субъектность человека, хоть и тождественна субъектности Бога, но в отличии от Бога находится в «связанном» состоянии. «Связанное» состояние субъектности это и есть, собственно, человек.

«Связанное» состояние собственной субъектности – это единственная возможность для человека сохранить себя как человека, то есть, как некий самосуществующий объект с внутренней субъектностью - объект, который имеет потенциальную возможность говорить с Богом на равных, ну, или, по крайней мере послать Его куда подальше, за его «гребанный» мир. Акцент в данном случае стоит на том, что «связанность» собственной субъектности — это не ограничение, а единственная возможность оставаться самосуществующим субъектом, - субъектом, оторванным от своей «базы», то есть от субъекта мира (Бога). В свою очередь, отказ от своей «связанности» грозит человеку расчеловечиванием, потерей самоидентичности – растворением в Боге. Осознание себя Богом, а такая возможность у человека есть, приводит его, как минимум, к сумасшествию, а, как максимум, к расчеловечиванию и исчезновению в Боге.

NB. Справедливости ради, надо сказать, что искусство делается по преимуществу именно «творцами», то есть, людьми с актуализированной, но стабилизированной «божественностью», теми, о ком я писал в предыдущем абзаце, как о сумасшедших. Налицо некий парадокс нашей социальной жизни: «нормальные», то есть, менее сумасшедшие, нуждаются в «творцах», то есть, более сумасшедших для того, чтобы не забывать о своей божественности, а «творцы» нуждаются в «нормальных», главным образом, конечно, в их аплодисментах и деньгах, для стабилизации своей «божественности», для того чтобы окончательно не сойти с ума. Друг без друга мы не можем.

У Бога такой проблемы нет, он никем не связан, поэтому слово Бог его не разрушает, а напротив, обретя синтонное себе слово он получил возможность быть самим собой, возможность создавать из себя миры. Что испытывает Бог, создавая миры?! Очевидно, восторг всемогущества и абсолютной эффективности, любовь к собственному творению, наслаждение произведенным совершенством. Может ли потенциал, а именно таковым является природа Бога, к наслаждению, любви и восторгу быть связывающим, вопрос риторический, конечно же, нет.

Теперь перейдем к первому варианту прочтения второй строчки «Все через Него начало быть…», он поможет доопределить понятие природы Бога, а соответственно, и понятие природы первоматерии всего сущего. Судя по тексту, по двум последующим строкам («В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков…») можно предположить, что Бог – есть жизнь, а жизнь – есть Бог, и таким образом, именно жизнь является, как природой Бога, так и первоматерией - жизнь обладает субъектностью и является не функцией первоматерии, а самой первоматерией. Бог – есть первоматерия – исходная материя – материя, трансформирующаяся во что угодно Богу. Жизнь не материализуется во все что угодно, жизнь и есть материя, из которой образуется все что угодно Богу. Жизнь трансформируется во все что угодно оставаясь жизнью, превращая все что угодно в жизнь. Все что угодно, образованное из жизни, является так или иначе жизнью.

Представленные аргументы, по понятным причинам, не могут служить доказательством, эксперимент здесь вряд ли возможен, но, с другой стороны, тезис о том, что жизнь нисходит в материю, оставаясь при этом жизнью, выглядит гораздо логичнее господствующего на данный момент в науке допущения о восхождении материи к жизни (о появлении жизни в результате эволюции материи). Интересным аргументом здесь может стать отсылка ко всем известному эпизоду творения человека Богом из Ветхого завета («И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лицо его дыхание жизни, и стал человек душою живою (Быт.2:7)»). Интересно, собственно, то, что данное произведение Бога мы может исследовать непосредственно, то есть, на себе самом. Исследуя себя, как человека, созданного Богом из праха, я обнаруживаю удивительную вещь, а именно, отсутствие праха! Все из чего я состою, живет, растет и функционирует, и вообще, является мной, а я, так или иначе, являюсь субъектом. Вот и получается, что праха нет; точнее, прах легко превращается в жизнь – в жизнь субъекта. Когда жизнь уходит остается труп, но остается ненадолго, и лишь потенциалом к новой жизни. Что же касается камней, то здесь мы тоже смерть не обнаружим. Не живая материя – не значит мертвая материя, возможно, это сгусток окаменевшей энергии, как соль питающая жизнь.