Плотность субъектности человека, это одно из базовых понятий, характеризующих статическое бессознательное, целесообразно уделить ему несколько строк.

Чем меньше плотность субъектности человека, тем он более склонен к бредообразованию, а, соответственно, и к жизни в своем бреду, как в реальности. В первую очередь, конечно, здесь имеется в виду бред своей априорной социальной исключительности. У меня сложилось устойчивое представление, что вся история человечества (история развития человечества) – это история изживания человечеством бреда собственной априорной социальной исключительности.

Субъектность человека можно уподобить колоколу; по мере увеличения плотности субъектности колокол становится более твердым, постепенно превращаясь в собственно колокольный сплав. В начале своего развития «колокол» как бы резиновый: он практически не звучит, почти никак не реагирует на внешние воздействия; в конце развития, он резонирует на малейшее воздействие из вне, в том числе, и со стороны внутреннего мира. Все субъективные интенции, включая критику принципа реальности, обостряются; наряду с переживанием собственного онтологического присутствия (собственной субъектности) нарастает онтологическое предчувствие субъектности любого другого.

Наблюдается следующая закономерность: чем мягче «колокол», тем более категоричным и безапелляционным является представление человека о своей априорной социальной исключительности, тем легче и, если так можно выразится, естественнее он видит себя неким божественным персонажем, а другого недочеловеком. Надо сделать акцент на естественности пребывания «резинового» человека в некой божественной роли – на ранней стадии своего развития человек также гармоничен и даже обаятелен в роли «божка», как и ребенок в первые несколько лет своей жизни.

Чем меньше плотность субъектности, тем слабее критика принципа реальности, тем более человек склонен к бредообразованию, тем более он склонен к реализации своей конечной причинности посредством символов таковой. Обретя, тем или иным образом, символы реализации конечной причинности, принятые в его референтном социуме, человек получает возможность, опираясь на реакции своего референтного социума, улететь в мечту о самом себе. А мечта эта у всех, по сути, одна и та же: завоевал человек олимпийскую медаль, и он уже «Бог», купил человек статусный автомобиль, и он уже «Бог», добыл человек научную степень, и он уже «Бог». «Бог» в том смысле, что может смотреть на окружающих, как на «быдло». Так вот, чем меньше плотность субъектности, тем легче и дальше человек улетает в мечту о себе.

«Плотность субъектности», это количественная характеристика субъектности человека. Количественная, но не качественная, качественная характеристика субъектности у всех людей одинакова, каждый человек – субъект. Каждый человек имеет божественную природу (является субъектом), но возможность к непосредственному ощущению реальности, в том числе, субъектности другого человека у всех людей разная. Наблюдается очевидное отличие между людьми по возможности отделения бреда от реальности, - люди в разной степени способны отличать собственное представление о реальности от самой реальности. Чем меньше плотность субъектности, тем менее эффективен принцип реальности (субъектность в действии) человека в отделении бреда от реальности, тем более человек склонен жить в иллюзиях относительно мира и самого себя.

По моим наблюдениям, главным, по крайней мере, самым иллюстративным показателем здесь является некритичность человека к идее своей априорной социальной исключительности. Чем плотнее субъектность человека, тем он более критичен к идее своей априорной социальной исключительности. Эта идея есть у каждого человека, но не каждый объявляет об этом безапелляционно; по мере уплотнения своей субъектности (по мере накопления опыта крушения иллюзий) человеку нужны все более весомые аргументы, для того чтобы игнорировать субъектность другого человека. Осознать собственную божественность может каждый, с этого, как мне кажется, человек начинает свое развитие, а осознать божественность (субъектность) другого человека (любого другого) человек может далеко не сразу.

Все люди одинаковы, все находятся в условии «основного противоречия…», в этом смысле все одинаково далеки от истины по поводу устройства мира. И индеец из племени «тумба юмба» и высоколобый ученый с мировым именем одинаково тупы относительно понимания «добра и зла», оба одинаково нуждаются в мистическом ритуале заклинания судьбы перед тем, как выйти из дома; в этой своей принципиальной недостаточности все люди совершенно одинаковы. Если люди и различаются чем-то, то это отношением к другому, онтологическим предчувствием тождества с любым другим человеком. По мере развития человека (по мере увеличения плотности субъектности) онтологическое предчувствие тождества усиливается, но для осознания факта тождества требуется дополнительный акт – принятие человеком соответствующего решения.